один из лозунгов протеста © Lluis Gene/AFP/Getty)
Как и следовало ожидать, экономический спад обернулся социальными конфликтами. Победа над кризисом, о которой правительства и эксперты начали говорить еще в середине прошлого года, ничего не дала большинству трудящихся: вместо подъема производства, роста занятости и уровня жизни мы увидели лишь некоторое улучшение статистики и повышение прибылей корпораций. Между тем ресурсы государств, которыми все правительства щедро делились с олигархией во имя борьбы с кризисом, близки к исчерпанию. В России премьер-министр лишь по-дружески журит бизнесменов, заклиная их хоть что-то сделать для общества, напоминая про старые обещания и бескорыстную помощь общественными деньгами, которую власть им неизменно оказывает. Чем такие уговоры заканчиваются, известно заранее. Люди бизнеса действуют исходя не из эмоций, а из интересов. И никакие уговоры, призывы к совести и напоминания о старой дружбе ничего не изменят, если структура экономических интересов не меняется.
А для того чтобы ее изменить, нужны радикальные общественные преобразования, которых и власть и бизнес в равной степени стремятся избежать. Правительство ничего позитивного не добьется от бизнеса именно потому, что полностью разделяет его цели и идеологию. А бизнес ничего не даст власти, поскольку все, что ему нужно, он получает от государства даром.
Между тем бессилие государства перед лицом нарастающих социальных проблем чувствуется не только в России, но и по всему миру.
Либеральные экономисты дружно доказывают, что единственный способ предотвратить возобновление спада — давать все больше и больше денег корпорациям, списывать их долги, покупать их продукцию, не находящую сбыта. Иными словами, рыночная экономика с ее пресловутым «саморегулированием» упорно отказывается выходить из кризиса, никакого оживления спроса нет, всё это остается исключительно задачей правительств. По мере того, как исчерпываются бюджетные ресурсы, у правительств не остается иного выхода, кроме как давить на население, затыкая бюджетные дыры за счет большинства граждан и используя вырученные таким образом средства на поддержку ведущих корпораций.
В этом плане ситуация, сложившаяся в России, еще далеко не самая тяжелая. В Греции и Испании финансовый крах государств уже принудил власти пойти на непопулярные меры, о которых в Москве даже не решаются пока говорить. То же самое в ближайшее время предстоит на Украине и в Прибалтике. А поскольку в Германии правящие круги преисполнены решимости любой ценой спасать евро, то заплатить за это придется немецкому налогоплательщику.
Население западноевропейских стран, не привыкшее к долготерпению и не испытывающее религиозного благоговения перед министрами и депутатами, начинает бесчинствовать: люди бастуют, захватывают в заложники топ-менеджеров компаний, выходят на улицы, бьют витрины. Но даже эта волна социального протеста ничего не меняет и не заставляет пока правящие круги изменить свое поведение. Правительства относятся к происходящему как к стихийному бедствию. Когда гроза пройдет, можно будет вернуться к своим делам. Не смогут же в самом деле рабочие бастовать бесконечно!
Главное, что придает уверенности элитам, — это отсутствие политической альтернативы.
Характерным примером является Греция, где смена правительства произошла совсем недавно. Правые ушли, социалисты пришли, но не изменилось ничего. И теперь те же тысячи людей, которые год назад протестовали против правого кабинета, выходят на улицу, возмущенные решениями социалистов — курс не изменился. Круговая порука элиты является до поры надежной гарантией того, что никакие политические провалы и экономические неудачи власти не приведут к переменам сами по себе. В этом плане Россия, несмотря на все наши проблемы с демократией, не так уж сильно отличается от других европейских стран.
Правящие круги Западной Европы переживут нынешнюю волну забастовок и сохранят неизменной свою экономическую политику. Но беда не в забастовках, не в сопротивлении, а в самой этой политике: она не позволяет решить возникающие проблемы. А это значит, что любая победа над кризисом будет лишь прологом к новому витку кризиса.