Митинг оппозиции, назначенный на 5 марта, должен был стать решающим звеном в цепи событий, начатых массовыми протестами в декабре прошлого года. Однако гора родила мышь. Ничего существенного не произошло. Да и сама гора оказалась на удивление небольшого размера. Полгода назад, конечно, десятитысячное скопление людей на Пушкинской площади было бы сенсацией, но после того, как по […]
Митинг оппозиции, назначенный на 5 марта, должен был стать решающим звеном в цепи событий, начатых массовыми протестами в декабре прошлого года. Однако гора родила мышь. Ничего существенного не произошло. Да и сама гора оказалась на удивление небольшого размера. Полгода назад, конечно, десятитысячное скопление людей на Пушкинской площади было бы сенсацией, но после того, как по столице проходили уже стотысячные шествия, эта толпа выглядела весьма скромно, с очевидностью свидетельствуя о демобилизации массового движения.
Политическая борьба за власть вышла на улицу. Это понимает и власть, и парламентские партии, и несистемная оппозиция. Пробуждение гражданского самосознания у огромных масс людей в стране заставило все традиционные силы по-новому взглянуть на свою работу и начать качественно перестраиваться. Единственно, смогут ли те вожди и партии, к которым привыкли узкие группы политически активных граждан, сделать это?
Столицы проводили старый год митингами, а политические комментаторы всех мастей наводнили интернет и прессу текстами, количество которых сопоставимо с численностью протестующих. Все уже высказались по нескольку раз, кто восторженно, кто скептически. Но, увы, мало кто попытался не оценивать происходящее, а понять его.